www.35G.ru — Информационно-познавательный портал
АНДРЕЙ ЯКИМЧУК, Генеральный директор компании «Эко-Cистема»
Деньги в мусоре. Мусор — перспективный бизнес и к тому же вечный, я пришёл в него из жадности и до сих пор не жалею. Чтобы мусорный бизнес приносил доход, нужно по возможности присутствовать на всех этапах технологической цепочки: вывозить, сортировать, депонировать и перерабатывать. Пока мы присутствуем на первых трёх, но наша бизнес-модель предполагает, что мы обязательно займёмся переработкой, нарастив достаточные объёмы поступающего сырья. Если контролировать всю цепочку, можно на каждом этапе собирать добавочную стоимость. Вывозим мусор — получаем маржу 10–15 %, сортируем — ещё 15 %, перерабатываем — плюс ещё столько же. Самая высокая конкуренция идёт на рынке логистики, и с проведением каждого нового муниципального конкурса она возрастает, приводя на рынок новых игроков, а реальная потребность страны в сортировочных комплексах, заводах по переработке и качественных полигонах. В России до сих пор нет заводов полного цикла.
Сегодня в сфере обращения с отходами работают компании разного уровня и с разными подходами. Кто-то эксплуатирует инфраструктуру, доставшуюся ещё с советских времён, не вкладывая средств в модернизацию и не развивая новые направления – это фатальный для нашей экологии подход. Россия задыхается от мусора. И Московский регион является, пожалуй, одним из самых проблемных. Необходимы именно комплексные решения проблемы: нужно строить новые современные объекты инфраструктуры в соответствие с европейскими стандартами, в то же время необходимо обновлять контейнерный парк, площадки и автотранспорт.
Влиятельные конкуренты
Российская модель управления коммунальным сектором отличается от европейской. В Европе муниципалитет самостоятельно отвечает за качество коммунальных услуг, собирает деньги с населения и на условиях конкурса нанимает подрядчиков. У нас за это отвечают управляющие компании, которые являются связующим звеном между жильцами и предприятиями коммунального сектора, — то есть договариваются со всеми напрямую, без какого-либо участия государства.
В итоге у глав муниципального управления практически нет рычагов воздействия на компании, оказывающие услуги по вывозу мусора. Чтобы мэру заставить какую-нибудь компанию работать хорошо, ему нужно пройти через непростую процедуру: создать дворовую инспекцию, вместе с местным участковым провести проверку, доказать, что услугу оказывают некачественно, оштрафовать или подать на компанию в суд. Сейчас Москва пытается изменить систему в сторону европейской модели, отказаться от института управляющих компаний и взять на себя право проводить конкурсы подряда.
Раздельный сбор мусора пока не слишком популярен в России, тогда как в Европе он помогает людям экономить значительные суммы. Изображение №2.
Раздельный сбор мусора пока не слишком популярен в России, тогда как в Европе он помогает людям экономить значительные суммы
Для меня как для предпринимателя это — риск, потому что одно дело, когда моими заказчиками являются шестьдесят управляющих компаний, и совсем другое, когда это муниципалитет, который будет одновременно и заказчиком, и контролирующим органом.
Самая крупная московская компания в нашем секторе — это ГУП «Экотехпром». Они контролируют 50 % вывоза мусора из жилого сектора, а в переработке и депонировании — 80 %. Вторая по величине компания, занимающаяся вывозом мусора, — это «МКМ-Логистика», принадлежащая семейству Чигиринских. За ними следует «Эколайн» Геннадия Тимченко.
Для нас приоритетным является строительство новых современных объектов — МСК и полигонов. Сейчас это 13 предприятий в 6 регионах. Недавно мы приобрели крупнейшего оператора по вывозу и утилизации медотходов в Москве, так что в самой ближайшей перспективе у «Эко-Системы» создание собственной инфраструктуры по управлению медицинскими отходами в Московском регионе.
Пьющие сотрудники
Коммунальная отрасль традиционно страдает от нехватки квалифицированных кадров, а без подготовки профессиональных кадров, сложно представить себе ее дальнейшее успешное развитие. Есть и острейшая проблема престижа профессии. С советских времен в головах у людей убеждение, что в дворники идут неудачники, пьяницы, лимитчики, а теперь еще и гастарбайтеры. Когда я пришёл в компанию, мне пришлось проводить аудит персонала и полностью менять кадровую политику. Мы изменили принцип оплаты труда так, чтобы сотрудники понимали, за что именно их поощряют и за что наказывают. Можно по-разному оценивать работу сотрудников, например, исходя из того, сколько те проехали и перевезли, а не из того, насколько качественно они оказали услугу. Поэтому мы прежде всего, сформулировали в чём именно заключается наша услуга, а затем перевели это понимание в систему мотивации сотрудников. Мы ведь не обычная грузовая компания и нам клиенты платят не за то, что наши машины проехали 100 км с каким-то грузом. Нам платят за качественную и своевременно оказанную услугу, то есть за поддержание чистоты, у которой есть измеримые параметры — всё должно быть сделано вовремя, быстро и аккуратно.
Когда люди идут на работу, мусора уже не должно быть. В любом цивилизованном городе уборка происходит в короткий период времени, с 5:30 до 6:30 утра. Считается, что если не вывозить мусор в течение трёх дней, то это приведёт к экологической катастрофе. Город можно легко уничтожить, парализовав систему выделения отходов. Так, например, однажды случилось в Неаполе. Владельцы мусорного полигона и логистическая компания никак не могли договориться о цене, в результате чего система вывоза мусора была парализована на месяц, и за это время Неаполь превратился в свалку. Город восстанавливали целый год.
Раздельный сбор
В советское время никто не ценил ни человеческих, ни тем более природных ресурсов, поэтому при градостроительстве специальные свалки не планировались. Скидывать мусор в лес, в овраг рядом с городом считалось совершенно нормальным. Были эксперименты со сбором металлолома и макулатуры, но это была скорее мода, нежели показатель эффективной работы с отходами. Привычка думать о том, что и как ты выбрасываешь, у нас не сформировалась.
Европейцы воспринимают мусор как сырьё и понимают, что переработка отходов — это сложный и дорогой процесс. Для сравнения: средняя российская семья сейчас платит за удаление отходов порядка 600 рублей в год, а средняя австрийская — 500 евро. И здесь нужно учитывать, что у них это — стоимость вывоза уже отсортированного мусора. Если компания-перевозчик обнаружит в контейнере для стекла бумагу или пищевые отходы, то будет выписан штраф. Не разделять мусор в Европе — это дорого и просто неприлично. Россия может прийти к этому эволюционным путём, но нужно соблюдение нескольких условий. Во-первых, должна повыситься стоимость вывоза мусора. Во-вторых, должна появиться конкуренция среди компаний, занимающихся мусором.
Найти хороших сотрудников для работы в мусорном бизнесе нелегко. Для того, чтобы навести порядок Якимчук использовал особую систему оценки. Изображение №5.
Найти хороших сотрудников для работы в мусорном бизнесе нелегко. Для того, чтобы навести порядок Якимчук использовал особую систему оценки
1 / 3
Компании могли бы предлагать жителям сэкономить, разделяя мусор дома. У нас есть такой опыт в Астрахани и Рязани. Массового распространения эта услуга пока не получила, но уже пользуется большой популярностью у образовательных учреждений, что немаловажно, так как формировать культуру обращения с отходами нужно, как говорится «чем раньше, тем лучше». Пока мы вторичное сырьё продаём. Чтобы заняться переработкой самостоятельно, нам нужно начать обслуживать около 5 миллионов населения.
Пластик, металл и чистый картон — это высококонкурентные сырьевые фракции: их активно покупают, их не хватает. Пластик стал активно пользоваться популярностью в последнее время, потому что в России появилось много новых заводов, занимающихся его переработкой. Одна тонна ПЭТ у нас стоит 380 евро, в Европе — 500 евро. Активно скупает вторичное сырьё Китай. Беда в том, что мусор, прошедший через контейнер и мусоровоз, перемешивается так, что отделить их оказывается очень сложно, а такое грязное сырьё стоит дёшево. Поэтому сортировка до перевозки была бы выгодна всем. На самом деле, многие дворники подрабатывают тем, что сортируют мусор. Они складывают связки картона или пакеты с бутылками рядом с контейнерами, а их затем забирают представители компаний-переработчиков.
Свалки в лесу
Москва производит от 6 до 10 миллионов тонн мусора в год и это только бытовые отходы, а к ним ещё добавьте медицинские, биологические, строительные — и всё это нужно где-то хранить. Как жителю Москвы, мне, конечно, может быть безразлично, куда вывозят мусор — главное, чтобы его не было в моём дворе, но как человеку, часто бывающему в Подмосковье, мне это уже важно, потому что именно здесь он и оказывается. У половины существующих мусорных полигонов в Московской области давно истек срок эксплуатации, продолжает расти количество несанкционированных свалок. Как раньше, так и сейчас мусорные свалки появляются самопроизвольно – без плана и соответствующих разрешительных документов.
Спросите любого российского мэра, какая у них главная головная боль, и они ответят, что это свалки. Зачастую мусор просто вывозят за пределы города и вываливают, где придётся. Мы, например, однажды взялись закрывать в нескольких регионах несанкционированные свалки — оказалось, что их даже сосчитать сложно. Под одним Барнаулом насчитали порядка шестидесяти действующих объектов, ни один из которых не имеет лицензии. А сколько мы ещё не нашли!
Как-то раз одни ребята организовали свалку прямо в жилом микрорайоне Астрахани, а жильцы обвинили нас, потому что мы вывозили мусор с этой территории. Правоохранительные органы не захотели этим заниматься — нам пришлось самим организовывать слежку, выяснять, кто за этим стоит. В результате они через полгода просто взяли и уехали — нашли, наверно, новое место. В мусорном бизнесе теневой сектор очень велик. Компании заключают договор на вывоз мусора, а куда его высыпают — никого не интересует. Чаще всего либо в лес, либо на давно закрытые полигоны.
Российские компании только начинают осваивать рынок переработки мусора. Зато несанкционированные свалки в лесах уже давно стали традицией. Изображение №8.
Российские компании только начинают осваивать рынок переработки мусора. Зато несанкционированные свалки в лесах уже давно стали традицией
Самая высокая гора отходов из всех, что я видел, достигала 25 метров. На такую высоту ещё может заехать трамбовочная машина. Но самое страшное в свалке не то что, что снаружи, а то, что внутри. В процессе разложения отходов образуется ядовитая жидкость, которая стекает вниз и, если в основании полигона нет защитной геомембраны или глиняного замка, попадает в грунтовые воды. После того как свалка заполняется, её рекультивируют: мусору дают год отстояться, максимально его утрамбовывают, затем покрывают слоем земли. Чтобы метан, появляющийся в результате гниения, не взорвал свалку изнутри (а такое бывало), в неё на разную глубину вбиваются трубы для отвода газа.
В России я не видел ни одного предприятия, который занимается сбором свалочного газа, так что он свободно выводится в атмосферу. Для сравнения, в Европе активно используется глубокая переработка отходов, в результате чего до захоронения на полигоне доходит некий набор совершенно инертных фракций, похожий на песок, из которого выжали всё, что возможно. Стекло, пластик, древесину отбирают ещё на этапе сбора. Оставшиеся пищевые отходы они используют для нужд сельского хозяйства и получения электроэнергии.
Мусоросжигательные заводы
Сжигание мусора не уничтожает отходы, а лишь снижает их объём в ущерб безопасности. Из одной тонны отходов получается 300 килограммов золы, при этом сами отходы имеют четвёртый-пятый класс опасности, а зола — второй: она ядовита и требует специального хранилища. Опаснее неё только радиоактивные и химические отходы. 60 % себестоимости современного мусоросжигательного завода приходится на очистку выбросов в атмосферу. В центре Вены расположен завод, у которого в знак доказательства безопасности выбросов на трубе живёт аист.
По поводу выбросов московских мусоросжигательных заводов есть одна скандально-анекдотическая история. Мэр Лужков хотел доказать журналистам и экологам, что построенный им завод безопасен, но во время интервью из заводских труб повалил едко-розовый фенольный дым. Не растерявшись, мэр объяснил: «Не бойтесь, здесь такая роза ветров, что весь дым уносит за пределы Москвы».
Я даже не хочу думать, куда отвозят золу из московских заводов, потому что известно, что никаких специальных хранилищ у нас для этого не строили. Но куда-то она ведь девается! Столичные заводы сжигают порядка 12 % всех бытовых отходов города, что в результате даёт не менее 300 тысяч тонн золы.
Источник: http://www.the-village.ru
